Том чувствовал себя неловко. Такое впечатление, что он вознамерился ухаживать за дамой. Он присел на краешек канапе, продолжая рассматривать мальчика.

Черт возьми, что положено делать с такими карапузами? И почему Том Шонесси вообще здесь? Откуда-то доносились счастливые детские голоса. Супруги Мей умеют заботиться о детях и в состоянии сделать так, чтобы те были сыты и здоровы.

Джейми заковылял к Тому, не в силах преодолеть детское любопытство.

На плетеном коврике возле ног Тома лежал игрушечный кожаный мячик. Том неуверенно нагнулся и толкнул его в сторону малыша.

– Бум! – На лице Джейми отразились удивление и восторг. Широкая и счастливая улыбка озарила лицо малыша, когда ему удалось схватить мячик своими крошечными ручками.

Мальчик подошел к Тому и предложил ему игрушку. После краткого колебания Том принял щедрый дар.

– Спасибо тебе, добрый мой человек.

Джейми захлопал в ладоши, обрадованный тем, что его подарок принят с благодарностью.

– Бу-ум! – Этот пронзительный вопль вызвал у Тома желание убедиться, целы ли в ушах барабанные перепонки.

– Да-да, отличный мяч. – Том нерешительно произнес эти слова. Он хотя и знал язык младенцев, не был уверен, желают ли они, чтобы так разговаривали взрослые. К вящему удовольствию Джейми, Том некоторое время восхищенно рассматривал мячик. Малыш не сводил с доброго незнакомца широко раскрытых глаз; решив продолжить игру, Том мягко подтолкнул мяч, и тот покатился поперек комнаты.

Малыш сделал один, два, три шага, чтобы догнать убегающую игрушку, и – хлоп! – упал!

Джейми не заплакал, хотя и выглядел несколько растерянным – словно не ожидал, что ножки его подведут. Упершись руками об пол и приподняв попку, он выпрямился и невозмутимо потопал за мячиком.

«Он унаследовал это от меня», – подумал Том. Целеустремленность и решимость.

Уже сама мысль, что кто-то – пусть даже это крошечное существо – что-то от него унаследовал, поразила Тома.

Он смотрел на мальчика. «Мой сын». Том Шонесси попробовал оценить, как звучат эти два слова. «Мой сын». Непривычно и странно. Всего два слова, но в них так много смысла.

Том посмотрел на миссис Мей. Она внимательно наблюдала за ним.

Сочувствие на ее бесстрастном, суровом лице привело Тома в замешательство.

Он быстро поднялся.

– Что ж, спасибо, миссис Мей. Я покидаю вас.

Поклонившись, Том стремительно, словно за ним гнались собаки, вышел из комнаты. Раньше чем миссис Мей успела подняться с канапе, чтобы проводить его.

Сильвия и Жозефина в компании миссис Пул позавтракали и отправились в гостиную на второй этаж. В этой комнате, обставленной не новой, но вполне приличной мебелью, господствовали мягкие кремовые и голубые тона. Полы, застланные коврами приятной расцветки, и тяжелые шторы создавали в ней определенный уют. Симпатичный камин в углу по случаю теплой погоды не был зажжен. В окна гостиной, выходящие на восток, заглядывало веселое утреннее солнце.

Сильвия сменила наконец наряд вдовы на муслиновое в еле заметную полоску цвета ивовых листьев платье элегантного покроя. Декольте платья украшала изящная кружевная лента.

От Сильвии не ускользнуло, как округлились от удивления глаза Жозефины, когда она увидела это платье. Жозефина ничего не сказала, хотя не приходилось сомневаться, что оценила наряд по достоинству. Женщина усадила Сильвию в кресло напротив себя и поставила ей на колени корзинку с кусочками черной фланели.

– Пиратские шлемы, – деловым тоном пояснила Жозефина, покрутив в руках готовую шапку, демонстрируя Сильвии, как они выглядят. – А еще мы будем шить шарфы и панталоны. И хитрые маленькие рубашки, а также платья для морских нимф. Я благодарна мистеру Шонесси за то, что платья не должны быть слишком затейливыми. У него идеи рождаются одна задругой. И он хочет, чтобы и воплощались они немедленно. Костюмами, песнями и декорациями занимается Генерал. А потом – репетиции… Много часов репетиций. И мистер Шонесси сам следит за всем. Не подумай, что я жалуюсь, – поспешно добавила она. – Но я счастлива, что ты будешь мне помогать. Мы и твой костюм перешьем, потому что он слишком велик для тебя.

– Панталоны? – Сильвия с трудом выговорила это слово. – Неужели и панталоны? – Даже в Париже женские панталоны на любой сцене воспринимались как нечто скандальное, если они были частью наряда танцовщицы.

– На самом деле это две юбки, – с нескрываемым удовольствием пояснила Жозефина. – Мы соединим их вместе так, чтобы левая нога была в одной юбке, а правая – в другой. Получается, что это будут панталоны. А потом мы придумаем песню.

– Мы? – Удивлению Сильвии не было предела.

– Мистер Шонесси и я, – доброжелательно разъяснила Жозефина, ловко работая иглой. Отдельные кусочки фланели в ее руках быстро превращались в пиратскую шляпу.

Сильвия с удивлением смотрела на округленькие щечки Жозефины. Кроткий взгляд делал эту женщину похожей, скорее, на жену викария, чем на сочинительницу песенок.

Жозефина подняла голову, заметила удивление Сильвии и добродушно улыбнулась.

– А мой муж не возражает. Он знает мистера Шонесси много лет и сам устроил меня на работу в «Белую лилию». Сначала я шила костюмы, а потом мистер Шонесси заметил мои музыкальные способности.

Продолжая быстро работать иглой, Жозефина сквозь ресницы взглянула на Сильвию и добавила так, словно доверяла какой-то секрет:

– Ты знаешь, это совсем не трудно – рифмовать некоторые словечки так, чтобы песенка подошла и к шпаге, и к рыцарскому поединку. Просто подобное само посещает меня. Просто это – такой дар…

Том был рад снова оказаться в «Белой лилии», в своем кабинете и заняться неотложными делами. Он знал, как создавать представления, нанимать и увольнять рабочих. Знал, как разговаривать с красивой женщиной и с человеком, у которого вместо руки крюк, с богатым кредитором и с негодяем, угрожая убить его на заре.

Однако Том Шонесси не имел ни малейшего представления, что делать с миниатюрной копией себя самого.

Том решил, что в ближайшее время непременно напишет письмо миссис Мей. Он должен поблагодарить ее за то, что она уделила ему время. Должен поставить в известность мистера и миссис Мей, что намерен оплачивать часть их расходов по содержанию и воспитанию мальчика. Том решил, что исполнит обязанности, возложенные на него случаем, регулярно посылая деньги в Кент. До тех пор, пока ребенок не вырастет. Он уверен, что подобная ситуация не столь уж необычна и что он не единственный мужчина, оказавшийся в ней.

Несколько успокоившись по поводу того, что тем самым проблема может быть решена, Том снова вернулся к корреспонденции, скопившейся на его столе. Миссис Пул предвидела его возвращение и приготовила поднос с крепким ароматным чаем. Налив в чашку свежий, изумительный чай, Том неспешно разбирал письма. В одном из них он обнаружил весьма приятную новость.

Виконт Ховат сообщал, что будет рад вложить часть своего капитала в создание «Джентльменского эмпориума».

Это означало, что группа кредиторов окончательно оформилась. Все нужные люди, на которых рассчитывал Том Шонесси, стали участниками проекта.

Том откинулся на спинку кресла, сделал глоток чаю и слегка посмаковал его во рту. Он сделал это так, будто желал ощутить вкус победы. Осознание собственного триумфа отодвинуло в сторону все другие заботы. Том Шонесси, бывший уличный мальчишка, скоро станет владельцем одного из самых больших домов Лондона.

Самые богатые люди города будут съезжаться в этот дом, чтобы развлечься.

Том позволил себе немного помечтать о том времени, когда выкупленное здание будет отремонтировано, заведение начнет функционировать и на каждом этаже этого дома можно будет расслабиться и получить удовольствие.

Однако Том не стал слишком долго предаваться мечтам. Его ожидали неотложные дела, в том числе и сочинение песни для женщин-пиратов. Непременно нужно встретиться с Генералом. Его друг наверняка сейчас в мастерской и придирчиво следит за сооружением пиратского судна и огромной раковины для Венеры, при этом не забывая ругать и устраивать разнос рабочим.